Был хмурый вечер, моросил холодный дождь, превращая степные дороги в вязкую кашу. В небольшой деревушке, расположившейся на берегу моря, стояла тишина, нарушаемая лишь капоньем дождя да шумом моря, с шумом катившего свои огромные волны и в бессильной ярости разбивавшего их о прибрежные скалы. На улицах деревушки не было видно никого, что и понятно в такую погоду.

 В небольшом домике, на окраине деревушки, укрылись от непогоды трое рыбаков. Мирно горел в домике костёр, и рыбья уха, разнося по единственной комнате домика свой аппетитный запах, уже была разлита по мискам, когда спокойствие домика прервал стук в дверь. Старый хозяин по имени Скел, побранившись о неуместности путешествий в такую погоду, привстал и открыл дверь. На пороге, освещённые огнём костра, стояли двое мужчин. Когда они вошли внутрь и закрыли за собой дверь, скифы по бритым подбородкам и поношенным хитонам с удивлением узнали в них греков. Разлив гостям уху и подождав, пока они отгреются, Скел спросил:

 - Из какого вы города и как ваши имена, греческие странники?

 - Мы купцы из Милета,- ответил выглядивший более старшим грек,- моё имя Дионисий, а это мой друг Гектор. Мы приехали в вашу страну по торговым делам. Опередив в темноте наш караван, мы заблудились и оказались сдесь.

 - Торговец, говоришь, и чем ты таргуешь? Хлебом*?- спрсил плечистый скиф по имени Палак.

      *большую часть нужного им хлеба греки вывозили из Скифии

 - Нет, мы обмениваем оливковое масло и кинжалы на янтарь,- ответил Гектор.

 - Красивые камушки, эти янтари, - задумчиво сказал Скел,- их тут иногда выбрасывает на берег, мы их собираем и отдаём вождю, а вождь в благодарность дарит нам хлеб и овец. Наш вождь вообще очень любит эти камешки и мечтает, чтоб море выбросило на берег янтарь величиной с гусиное яицо.

 - А у него, наверное, много янтаря?- спросил Дионисий и глаза его алчно засверкали.

 - Очень... Только он очень уж их любит и отнимет у любого, у кого увидет. Так что о том чтоб отдасть, у него и в мыслях никогда не было и не будет.- ответил Палак.

 - А на обмен он согласится?- настаял на своём Дионисий.

 - Нет, говорю! Жадный он до них. А если пронюхает, что вы янтарём торгуйте, прикажит весь ваш товар забрать.

 - Дьявол...- пробормотал Дионисий.

 После этого наступила тишина, но продлилась она недолго. Любопытный Гектор, любящий всякие легенды, спросил.

 - А как появился янтарь?

 Дионисий удивлённо посмотрел на своего друга.

 - Ты что, память потерял? Забыл, что тебе на этот счёт говорил твой учитель Фалес*? Янтарь- смола, только очень красивая.- сказал он.

        *Фалес Милетский- греческий учёный и философ

 - Но может, есть другая легенда? Более красивая?

 - Есть такая...- сказал старый скиф, до этого молча сидевший в углу.- хочешь, расскажу?

 - Очень!- обрадовался Гектор.

 - Давным давно это было, во времена, когда греки ещё не пришли в наши земли. Обитало тогда в скифских степях великое племя аренов. Вождь их, Садал, был храбрым и отважным воином, красивым юношей. Все знатные и незнатные девушки мечтали женится на нём, но не могли, потому что сердце Садала пренадлежало прекрасной Алиэнь, дочери морской богини. Алиэнь тоже сильно любила Садала, но морская богиня, нежелавшая выдавать свою дочь за смертного, хоть и великого, юношу. Но чтобы скрыть свою нелюбовь к Садалу, она объявила, что выдаст свою дочь за того, кто победит жившего на берегу моря свирепого аралеза*.

       *Аралезы- существа из армянской мифологии, в обличии крылатых псов. Они носились по полю боя, зализывая раны храбрых воинов

 Опянённый любовью, Садал поскакал к логову свирепого зверя. Долго сражался он с аралезом, но никак не мог одолеть. Наконец, обессилевший, он споткнулся и упал, а аралез схватил огромную глыбу и хотел было придавить ею Садала, когда Алиэнь, наблюдавшая за сражением, бросилась Садалу на помощ и прикрыла его собою. Рассвирепевший аралез бросил глыбу в неё. Тонкая и лёгкая Алиэнь упала от этого удара с прибрежной скалы на небольшую отмель. Увидив это, Садал нашёл в сибе силы бросить в аралеза свой серебряный кинжал и смертельно ранить его. Взвыл аралез от боли, взмыл в воздух, преследуемый криком Садала:" Убирайся отсюда, аралез, и не спускайся больше на землю! Зализывай раны храбрецов, а не вспарывай их!".

 Гнев Садала придал ему силы, он спустился на отмель, где лежала придавленная скалой Алиэнь. Когда он подошёл к ней, она еле дышала.

 - Я умираю...- еле проговарила Алиэнь.

 - Я умру вместе стобой, мы всегда будем вместе...

 - Не надо, ты и так когда нибудь умрёшь... Лучше живи и помни обо мне...

 Туман сгущался над прибрежными скалами, ветер свистел, грозя обрушить вершины скал, и море, оплакивая потерю своей повелительницы, печально гнало на берег свои волны...

 - Ты не забудешь забудешь меня? – спросила Алиэнь.

 - Как я могу забыть? Ведь тебе принадлежит моё сердце...

 - А твой народ? Он будет помнить меня?

 - Я прикажу сделать статуи с твоим лицом, хотя не один камень не отопбразит твоей красоты...

 - Будет такой камень, милый Садал, и назовут его Янтарь...

 Сказав это, Алиэнь взмахнула своей тоненькой рукой и туман, окруживший отмель, покраснел, и, застывая, посыпался в море в виде множества блесящих камешков. Садал взял в руки один из камешков, внимательно вгляделся в его глубины, как вглядываются в непроницаемый туман, и увидел Застывший Туман, таящий в себе красоту великой Алиэнь...

 - О Янтарь, камень, рождённый великой любовью...

 Потом, оторвав взгляд от камня, он взглянул на свою возлюбленную. Она была мертва. Долго горевал Садал, сидя у тело Алиэнь, пока не умер от тоски по любимой...

 Старик закончил свой рассказ. Огонь в костре угасал и Гектор мирно дремал, видя во сне прекрасную Алиэнь и храброго Садала, а волны, как когда-то на отмели, с печальным завыванием ударялись о скалы...

 Когда на Гектор проснулся на следующий день, караван уже прибыл и Дионисий собирался трогаться в путь. Встав и наскоро позавтракав остатками вчерашней ухи, Гектор вышел из домика. У дверей его поджидал старик. Схвотя Гектора за рукав, он сунул в его ладонь что-то холодное. Это оказался кусок янтаря величиной с гусиное яицо. Гектор с удивлением посмотрел на старика.

 - Откуда оно? – спросил он.

 - Нашёл на берегу...

 - И не отдал вождью?

 - Нет...

 - Почему?

 - Ты думаешь, я буду гнаться за вознагрождением? Я стар и скоро умру, а это моё единственное сокровище. Если оно достанится вождю, он спрячит его и никто больше не увидит его красоту, а если подорю тебе, то ты, как когда-то я, будешь восхищаться им, и, может, подаришь своей Алиэнь...

 На этом разговор закончился.

 Уходя из деревушки, Гектор украдкой взглянул на янтарь. С прозрачными кромками и оранжеватой глой посередине, будто что-то скрывавшей, лежал он на его ладони.